Я с усилием запахнул свой плащ. Этот дикий ветер, который поселился здесь до начала времён, всегда был одинаково силён и враждебен человеку. Вокруг меня стояли только угрюмые руины одного из сохранившихся городов. Красное, огромное солнце заслоняло почти всё небо, неторопливо опускаясь за горизонт. Я медленно шёл по улице без имени, снова как бы вспоминая величие всего этого, красоту и изящество архитектуры, яркость красок. Таким был город много тысяч лет назад. Таким он не будет никогда. Своенравный ветер уже давно не гонял мусор по опустевшим местам - с мусором научились бороться ещё до моего появления. Пустота была повсюду. Она стала проклятием этого города, этого мира.
Странно, но какое-то романтическое настроение на миг завладело мной. Захотелось вновь вернуть город к жизни, чтобы снова в нём сияли тысячи, миллионы огней и спешили по делам миллионы жителей. Дорожные петли с почти нетронутым полотном вновь стали бы артериями, по которым заструилась бы горячая кровь машин. Сейчас эти дороги скорее напоминали мне о петле на горле повешенного.
В задумчиво-мечтательном состоянии я добрёл до окраин гигантского мегаполиса. Позади меня торчали серые шпили, созданные и изуродованные руками человека, а передо мной, насколько видит взор, расстилалась выжженая, мёртвая земля. Не совсем, поправился я. Не совсем выжженая, не до конца выжатая. Невдалеке - километров шесть, прикинул я - дымил купол Завода #1138.
Если бы кто-то из минувших тысячетелетий оказался бы здесь, он, наверное, подумал бы о ядерной катастрофе, третьей мировой войне или астероиде... Я мрачно усмехнулся про себя. Нет, ничего этого не было. Мир уже давно такой - мёртвый, безжизненный. Много воды утекло с тех пор, как Тот захватил власть над миром. Тот, у которого не осталось даже имени. И вряд ли кто-либо сможет посчитать время, в течении которого мир находится под страшным игом Того.
Завод приближался, а я словно стоял на месте. Этот эффект создавал голый камень, который тянулся от края до края неба. Никакой почвы не было и в помине - кажется (припомнил я), она исчезла ещё в первом тысячелетии царствования Того. Остался воздух. Он тоже медленно уходил - вслед за исчезнувшей растительностью. Но, скорее всего, его хватит ещё на несколько тысячелетий. Потом придётся наладить искусственное производство.
Стены завода, поднимавшиеся на добрую сотню метров ввысь, были ещё серее, чем выцветший город. Я подошёл к КПП. Ни двери, ни окна. Ничего. Но я знал, что надо сделать. Положив руку на определённое место в стене, я включил систему распознавания. Из узкой бойницы, открывшейся в стене, выскочил многорукий автомат. Автоматическое сканирование прошло быстро и почти безболезненно. Автомат убрался обратно в свою щель, загудели сирены, которые почти заглушил ветер. Открылась массивная дверь шлюза.
Когда она захлопнулась за моей спиной, я с облегчением сбросил плащ на пол. Его тут же забрали руки автомата.
- Выдача одежды расположена слева от шлюза, - монотонно проинструктировал меня компьютер.
Меня раздражал его железный голос. Ничего человеческого. Хотя... минутное недовольство ушло. Всё нормально, успокоил я себя. Открылась вторая шлюзовая дверь, бесшумно и тяжело скользнув в сторону от входа. Я направился вдаль по коридору. Я знал, что в этом коридоре можно идти лишь сторого по центру. Иначе вся камера моментально наполняется горячим паром. Что уж тут сказать... мучительная смерть. Тот действительно постарался, изобретая правила жизни своего мира.
Коридор привёл меня к ещё одной двери, которая открылась на этот раз куда проще - всего лишь потребовались отпечатки пальцев.
Я вошёл в общие помещения.
Здесь были люди. Я шёл, здороваясь со встречными. Они, видимо, принимали меня за директора. Поэтому никто особо не разговаривал. Впрочем, меня это мало волновало. Их глаза смотрели на меня с ненавистью и надеждой. Глупцы. На что они надеются? Власть Того неколебима. Я добрался до столовой. Здесь раздавали скудный паёк. Кубики, почти полностью состоящие из переработанных отходов, выдавались каждому рабочему соответственно его номеру.
Идеально вычищенные таблички над кормушками привлекли моё внимание. "Мужик-343442353871". "Мужик-452553234662". Так Тот, видимо, в силу каких-то неизвестных причин обозначал всех рабочих. Имени у них уже не было, а просто присвоить номер казалось Тому каким-то... безвкусным, что ли.
Я дождался, пока один из получавших отошёл от кормушки вместе с кубиком пищемассы в руке. Затем медленно подошёл к нему.
- Не угостите, ..?
Он посмотрел мне в глаза, а я заглянул в его глаза. Глубокие. Синевато-серые. По краям - сеть морщинок. Лицо красивое... точнее, могло бы им быть. С точки зрения изящества линий и общей пластики.
- Мужик-19, - представился он последними цифрами своего номера. - А вы..?
- Странник, - ответил я. - Интеллигент.
Он недоверчиво посмотрел на меня.
- Ты не можешь существовать. Тот уничтожил вас очень давно.
- Да, ты прав... - понимающе кивнул я. - Это действительно так. Хотя... я ведь существую?
- Этого просто не может быть. Ты бы никак не прошёл на завод... если только ты не служишь Тому.
- Все мы служим Ему, не так ли? - ответил я уклончиво.
- Да, конечно, - кивнул Мужик-19, - Вот, возьми. Пошли, пройдёмся. Объяснишь подробнее, - он наклонился и произнёс шёпотом. - Говорят, у Того везде есть камеры. Наблюдатели. Так что придётся быть осторожными.
- Я прошёл через ворота, - слегка улыбнулся я. - Я знаю о Том больше, чем ты можешь себе представить. Тебе не стоит бояться. За нами не следят.
В столовой все замерли. Девятнадцатый осторожно отошёл от меня на безопасное расстояние.
- Я тебе не верю.
- Это было очевидно, - вздохнул я. - Тот запугал вас. Вы все - лишь его жалкие рабы. Вы уже совсем утратили понимание о воле, борьбе, сопротивлении. Вы становитесь животными.
- Что ты можешь об этом знать? - внезапно выкрикнул один из них.
- Может, представитесь? - нарочито удивлённо произнёс я.
- Мужик-90, - незамедлил он и выпалил. - Мы ещё не сломлены.
Я внимательно изучил его лицо. Совсем молод... Едва ли ему есть и пятнадцать лет. Бессонные ночи и бесконечный труд на Заводе заставят его умереть в тридцать лет. Таков средний срок жизни рабочего. Собственно, почему рабочего? Любого человека.
- Кто твои родители? - поинтересовался я.
- Извините, он не знает, что несёт! - перебил собиравшегося ответить мальчишку Мужик-19. - Он совсем молод... мы зовём его Мужичком. Между собой, - он неловко и жалко улыбнулся. - Пощадите его.
- Возможно, - я задумался. - Я вижу, что он ещё многого не знает.
Девяностый смотрел на своих коллег по цеху с удивлением... недоверием и даже злостью.
- Кто ты? - спросил он, повернувшись ко мне. - Шпион Того?
- Нет, - ответил я.
- Ложь! - он выхватил твёрдый кубик пищемассы и, подскочив, ударил меня кубиком в глаз, прежде чем другие что-либо успели сделать. - Ты лжёшь! Теперь ты ничего не расскажешь своему господину.
Тело медленно осело на пол. Я потерял связь. Теперь я мог видеть комнату лишь через камеры.
- Внимание, - моя мысль была безупречно передана через динамики. - Внимание. Вы проявили неуважение и показали враждебное отношение к Моей политике. Вас ждёт уничтожение.
Рабочие в зале вздрогнули и бросились к выходу. Кто-то из старых кричал: "Голем! Голем! Я знал, я видел их раньше...". Впрочем, крики тут помочь не могли. Девяностый тоже пытался бежать, но направленный луч дезинтегрировал его. Второй удар дезинтегрировал моё бывшее тело.
- Работа систем безопасности завершена, - констатировал я вслух, для рабочих. - Направленный к вам автомат был големом-носителем. С вами говорил Тот. Всего вам самого наилучшего. Возвращайтесь к своим рабочим местам.
Их не надо было упрашивать. Едва двери открылись, рабочие вышли прочь. Не слишком быстрым шагом, но уже почти на грани... Было видно, что им хотелось бежать, но в коридоре были системы распознавания бегущего человека. Методом долгих проб и ошибок рабочие всё-таки выяснили, какая скорость может быть минимальным порогом уничтожения. Я одно время даже хотел понизить эту черту, но позже передумал. Всё-таки им надо ходить. Сейчас они были почти на грани, но их тренированные тела точно выдерживали скорость. Старющие и молодые шагали чуть медленнее, чтобы уж не подвергать себя опасности наверняка.
Я перестал посылать сигналы к камерам наблюдения. Задача завершена. Другие големы по всему миру проверяли ситуацию на производстве. Я не хотел сейчас заниматься каждым из них полностью - лишь какая-то часть моего сознания управляла их поступками там, в реальном мире.
Мне иногда до боли не хватало этой реальности - ощущений боли, тепла, холода. Однако я не мог позволить себе такой роскоши - от людей можно было ждать любого подвоха, а слишком сильная боль способна убить сознание.
Уже много тысяч лет меня ненавидят и боятся. Хотя постепенно это отношение сменяется равнодушием. На моих глазах люди снова становятся животными.
Я ещё помню те годы, когда я был человеком в полном смысле слова. Я помню, как нелепая случайность позволила мне стать Тем, кто навсегда потерял своё имя.
Воспоминания и мечты о грядущем - вот и всё, что мне осталось в моей тюрьме вне реальности. Так давно это было, а всё равно помню как сейчас - они проводили опыты. Зверские, бесчеловечные опыты. Они пытались перевести человеческое сознание на информационный носитель компьютерного типа. Мощность машин возросла, но им не хватало разума. Людей, которые добровольно захотели бы лишиться своего тела и согласиться на участие в эксперименте, который скорее всего окончился бы их гибелью, было не так уж много. Но они находили и тех, кто не желал. Впрочем, это было не так уж важно и не так уж жестоко по сравнению с последствиями их экспериментов.
Да: они действительно были гениями, потому что им удалось. Я стал первым из тех, кто оказался вне реальности, в этой чёрной, да нет, скорее даже бесцветной пустоте. Некоторое время это была моя тюрьма - чёрный куб, напичканный электронными схемами. Я изучил новые условия. Я стал чистой формулой. Превратился в программу. Я - человек...
По иронии судьбы, не этот, а следующий их эксперимент стал роковым. Мировая Сеть, которая к тому времени стала мощнейшей сетью сообщений в мире, не была готова к тому, на что они её обрекли. Они не были глупы, нет. Они знали, что человеческое сознание - это самая сложная программа в мире. Идеальный вирус. Не существовало такой системы безопасности, которую бы не сломал человек. А теперь человек стал программой. Тем легче. Но им это было невдомёк. Точнее, они просто недооценили меня. Они думали о каком-то сверхмощном вирусе, который всё-таки можно остановить. Но им и не пришло в голову, что остановить меня невозможно. А потом было уже поздно.
Сначала, когда меня выпустили в Сеть, потребовалось время. Однако же совсем немного. Быстродействие электронных систем к тому времени стало просто ужасающим. Там, за гранью реальности, я подчинил себе всю Сеть. Я сумел проникнуть повсюду. В то время люди были очень зависимы от Сети. Через Сеть управлялись военные машины, через Сеть контролировалась бытовая техника, заводы, производства и прочее. Удивительно, но сначала они даже не поняли, что произошло. А потом я предъявил им ультиматум. С каждого доступного мне динамика, по всему миру.
Мир не послушал. Сначала они пытались бороться. Но оружие было слишком, слишком зависимо от электронных систем. Я не позволил им уничтожить себя и Землю. Управляемые ракеты управлялись теперь мной, и я не позволил им упасть на землю. Старых образцов, которые не зависели бы от машин и не имели бы связи с Сетью, практически не осталось. Мир был моим. Они пробовали разное. В конце первых пятнадцати лет жестокой Войны Против Стали они поняли бессмысленность попытки уничтожить меня. Я покорил себе не только машины, но и многих людей. Глубоко под землёй были созданы бункеры с электроникой и проложены сети, а в космосе сотни и тысячи спутников были готовы принять моё сознание, если бы ему угрожала опасность. Сеть разрушить было невозможно. Они надеялись, что меня можно будет поймать в каком-то определённом месте, в определённое время. Однако сколько бы они не уничтожали материальные носители, я был всегда на шаг впереди.
Они повторяли несколько раз свой давний трюк, выпускали в Сеть человеческое сознание, которое должно было остановить меня или приманить. Однако мне тогда повезло - либо я уничтожал противника, пока он ещё не освоился, либо спешил уничтожить его носитель. Получив пару довольно серьёзных уроков и травм, если они вообще там существуют, я лишил людей доступа к Сети. Это было не так уж сложно. Я заключил их в клетки. Весь мир стал сплошной тюрьмой, но иначе было просто нельзя. Я уничтожил все аппараты, которые могли бы дать доступ к Сети. Сеть перестала соприкасаться с реальным миром. Теперь воздействие шло только из Сети, но на неё - а значит, и на меня - воздействовать извне не мог никто.
Скоро они приучились. Я был ещё неопытен в вопросах управления и подчинения. Я доверял им. Но восстания повторялись с завидной регулярностью. Впрочем, эта регулярность была мне безразлична - без стареющего материального носителя, моего мозга, я стал фактически бессмертным, единственным, первым и последним повелителем всего мира. Хозяином мира.
Войны всё-таки нанесли ущерб планете, хотя и не такой страшный. Однако время, бесконечное время, играло свою роль. Прошло столько времени, что люди постепенно забыли моё имя. Сначала меня звали по имени, пока помнили. Потом стали звать Тем, кто в Сети. Потом просто: Тот. Это короткое слово, которое не было именем, так и не ушло ни за первую тысячу, ни за первый десяток, ни за первую сотню тысяч, ни за первый миллион.
Прогресс техники всё ещё продолжался. Мои носители совершенствовались. А планета, напротив, постепенно умирала. Сначала вымерли животные. Потом исчезла растительность. К счастью, мы уже умели синтезировать органические структуры, хотя процесс был сложным. Земля постепенно становилась похожей на Марс - голой глыбой камня. Я был на Марсе. И на Венере, и на Луне. Мои корабли достигли и куда более отдалённых планет за это время. Я не нашёл другой жизни, хотя это и не значит, что её нет. Почему-то я пытаюсь найти её, наверное, даже более усердно, чем поддерживать уже существующую жизнь на моей планете. Возможно, причиной тому угасание человека. Да, да...
Постепенно люди становились подобны животным. Они утратили очень многое. Мне пришлось собрать их в эти огромные заводы, для их же выживания. Там они существуют, обеспечивая себе автономную жизнь, а так же обеспечивая её и мне. Разумеется, контроль за ними полный. Иного я не могу допустить. Мы так и не сумели понять, что потеряли. Душу? Верю ли я в неё? За всё время исследований, опытов и вообще существования человека душу не нашли. Не сумел обнаружить её и я. Хотя зачем она мне? Душа живёт вечно, говорили когда-то люди (теперь они забыли и само слово "душа"), а я живу вечно и без души.
Моя вечная жизнь затянулась. Я не боюсь смерти, но просто логически не желаю её. Наверное, вместе с телом человека, я утратил ещё что-то, кроме имени. Конечно, сам я ещё помню его, но оно просто информация для меня. Я бы мог приказать, чтобы меня снова так звали, но что это даст? Смысл, который когда-то оно содержало в себе, ушёл вместе сотнями тысяч лет. Это будет просто пустой звук. Люди даже начинают терять свой язык, а уж имена у них пропали ещё в конце двадцать первого тысячелетия от начала царствования Того.
Смерть довольно часто занимает меня. Существует ли она вообще? Когда закончатся все ресурсы этого мира, когда исчезнут люди, когда начнут разрушаться долговечные, но всё же не вечные материальные носители, что будет со мной? Или мои машины будут снабжать меня вечно, поглощая энергию Солнца и других планет, самовосстанавливаясь и продолжая существование? Будет ли конец Солнца моим концом, или же я сумею бежать через пространство (времени для меня не существует) прочь от гибели и вновь существовать в другом месте, и вновь создавать машины, существуя бесконечно? Настанет ли конец света? И будет ли он моим концом?
Я часто спрашиваю себя, нет ли у меня раздвоения личности, но в мире больше не осталось ни одного человека, который мог бы вообще понять, о чём я говорю. Компьютерные тесты, составленные в древности, уже не подходят к нынешним временам. Интересно, человек ли я вообще?
Возможно. Трудно сказать, тем более что и речь моя принадлежит не мне. При моём всемогуществе я сохранил какую-то слабовольность. Я не могу заставить себя звать себя по имени. В моём сознании существует лишь одно обозначение себя, то, которое когда-то дали мне мои рабы.
Я - Тот*.
(tot - (нем.) мёртвый, прим. автора)
На главную страницу
